Другая молодежь
В ноябре «Молодежное Единство» подвергнется ребрендингу – сменит название на «Молодую гвардию», и получит нового лидера - Ивана Демидова.
До недавнего времени «Молодежное Единство» представляло собой некреативный забюрократизированный «квазикомсомол», чья деятельность носила виртуальный характер. Очевидно, что сейчас из них попробуют слепить нечто дееспособное. Понятно, что руководству «Единой России» хочется иметь полноценный молодежный дивизион, опять же бюджет на ребрендинг будет выделен приличный… Понятно, что будет использован опыт «Наших». Так что, видимо, появится еще один оператор на фланге «партии стабильности». На фоне заведомо мертворожденных вроде лужковской «Гражданской смены» или мироновской «Энергии жизни» «Молодая гвардия» может получиться даже «живой».
Вопрос только в том, есть ли в нем объективная нужда? И в чем нужда есть на самом деле?
С начала года заявилось множество молодежных проектов, как «революционных», так и «охранительских». Этот политический baby-boom запустила оранжевая революция на Украине, в которой, как известно, молодежь использовалась самым активным образом. Верхушка российской «партии революции» немедленно предъявила соответствующий спрос, ответом стало переформатирование НБП, формирование на основе «Московского молодежного «Яблока» коалиции «Оборона» и т.д. Кремль совершенно справедливо рассудил, что не имеет права «отдавать молодежь», и создал «Наших» (как «ПОРУ наоборот») и Евразийский союз молодежи («Анти-НБП»). Учитывая кратное превосходство в ресурсах, кремлевский ответ получился по масштабу не вполне адекватным вызову. Достаточно вспомнить майский марш «Наших» и сравнить его с тусовками юных «революционеров».
«Этот политический baby-boom запустила оранжевая революция на Украине» В итоге сейчас сложилась совершенно ненормальная ситуация. Предлагается наблюдать за маневрами нескольких кучек оборванцев, утверждающих, что они борются с «диктатурой», и выставленными против них полками «наших» и «опричников». «Молодогвардейцы» добавят еще пару-тройку полков. Типа вот такая у нас молодежь. Ах, да, еще есть всякие «дикари» вроде скинхедов и футбольных фанатов. Здравствуй, племя молодое!..
Если копнуть чуть глубже, то станет ясно, что вся активность на молодежной «поляне» ограничивается в общем нехитрыми манипуляциями посредством педократических лозунгов той частью молодежи, у которой нет ничего или почти ничего (житейского опыта, образования, собственности). При этом никто не интересуется людьми постарше, но все равно еще по всем меркам молодыми, уже достигшими чего-то.
Естественно, я не делю молодежь только на эти две группы, ее структура гораздо сложнее. Просто речь сейчас пойдет об одной конкретной группе.
В России во время Путина (2000-2005 гг.) выросла и окрепла прослойка молодых и относительно молодых людей (в возрастном диапазоне примерно между 25 – 33 годами), которая добилась успеха. Кто-то сумел раскрутить бизнес, кто-то делает карьеру на государственной службе или в частных структурах, кто-то добился признания в некой творческой профессии и т.д. Их уровень жизни в целом выше среднего по стране или хотя бы соответствует ему, что уже немалое достижение, учитывая возраст. Можно их называть «российскими яппи», «молодым средним классом» и еще много как, но все эти определения будут неполными. Я предпочитаю «путинское поколение» – оно еще более размытое, но зато отражает временной отрезок, на который пришелся взлет. А это довольно существенно.
Приблизительную численность этой прослойки пусть подсчитывают социологи, но и без них ясно, что относительно всего населения страны она незначительна. Однако эта незначительная часть чрезвычайно деятельна, активна, о них действительно можно сказать, что им принадлежит будущее, – хотя бы только потому, что им уже в определенной степени принадлежит настоящее.
Понятно, что своим благополучием «путинское поколение» обязано не только и не столько политике власти, сколько нефтяным ценам. Разумеется, будучи «потребителями стабильности», не все из них ценят эту стабильность, порой уподобляясь крыловской свинье под дубом, а уж тем более не считают Путина «отцом родным». Тем более эту публику невозможно подписать на участие в каких-то уличных акциях, да и голосуют они плоховато.
С другой стороны, совсем деполитизированными их все же не назовешь, внутренне большинство, как представляется, все же тяготеет к лояльности. Кое-кто успел в первой половине 1990-х годов испытать левацкий или либеральный соблазн, даже, может, на митинги побегал, поорал, отголосовал свое за коммунистов или за «Выбор России», а потом поумнел и стал соображать.
Им предстоит создавать «путинский миф», т.е. рассказывать детям, внукам и пр., что «при Путине было хорошо». Хотя в целом при Путине было (есть) отнюдь не «хорошо», а просто лучше, чем при Ельцине; непосредственно у них все именно хорошо, лучше, чем когда-либо было и будет. Советскую систему они или не застали вообще, или застали в момент полной деградации и стремительного разрушения (в отличие от людей среднего возраста). В 1990-е еще не оперились. Зато «нулевые» стали их временем. Временем, когда не только молоды, здоровы и полны сил, но и успешны. Даже если в дальнейшем у них все будет в жизни хорошо, именно это время, как и положено, будет вспоминаться как самое лучшее. Молодость же уйдет.
Это все потом. Но отнюдь не факт, что для них не найдется «исторических» задач уже сейчас. Они также могут и должны быть мобилизованы. Но, безусловно, не непосредственно, как те же «Наши», а опосредованно, причем соответствующие проекты могут быть даже лучше, если будут неполитическими. Смысл в том, чтобы привлечь как можно больше представителей «путинского поколения» в «партию стабильности» в качестве более-менее сознательных активистов.
Большая часть «пехоты» и «офицеров» действующих молодежных проектов рекрутирована пафосом какой-нибудь зажигательной идеи или просто нанята. Однако тон среди них задают все же не просто идейные и не просто наемники, а заинтересованные в том, чтобы подняться в жизни, сделать карьеру. Карьера профессионального уличного «революционера» или профессионального «охранителя» – тоже карьера. Для них актуальна тема вертикальной мобильности. Когда заходит речь о «молодежной политике» в социально-бюрократическом контексте, то озвучивается уже традиционный набор, состоящий из доступного образования, жилья для молодых семей, проблем призыва на военную службу, трудоустройства и т.п.
Совершенно очевидно, что у «путинского поколения» в целом решены проблемы с жильем и трудоустройством, а мобильность для него актуальна не только вертикальная, но и горизонтальная. Сейчас, например, процесс перехода от чистого бизнеса к совмещению бизнеса и власти (депутатство, чиновничья должность) не организован и не отрегулирован, что оборачивается, как ни банально это звучит, победами на выборах или покупкой должностей людьми, категорически не способными ни к какой созидательной деятельности. А между тем резерв для обновления кадров есть среди «путинского поколения», есть уже вполне готовые люди, только никто с ними не работает. «Единая Россия» с этой задачей пока справиться не может. И мест в ней в любом случае для всех не хватит, да и тем более далеко не все готовы в нее идти, равно как и в любую другую партию. Вряд ли здесь вообще нужна партия или движение. Сеть квазиэлитных клубов и обществ, своего рода «масонерия», вероятно, больше бы подошла. Всяких подобных инициатив снизу, да и сверху за минувшие 15 лет были десятки, но всерьез никто за это дело не брался. А зря. Уверен, дело удалось бы запустить.
Я уж не говорю о том, что никто не занимается пропагандой, целенаправленно рассчитанной на «путинское поколение». Хотя его «патриотизация» давно стихийно идет и нуждается в переводе на качественно иной уровень.
Объяви Кремль, что на клубы и общества, на пропагандистские, а также «просветительские» проекты есть спрос с его стороны, со всех концов бы предложения понесли, и что-то приличное бы среди них нашлось.
Олеся Морозкина
[X]
До недавнего времени «Молодежное Единство» представляло собой некреативный забюрократизированный «квазикомсомол», чья деятельность носила виртуальный характер. Очевидно, что сейчас из них попробуют слепить нечто дееспособное. Понятно, что руководству «Единой России» хочется иметь полноценный молодежный дивизион, опять же бюджет на ребрендинг будет выделен приличный… Понятно, что будет использован опыт «Наших». Так что, видимо, появится еще один оператор на фланге «партии стабильности». На фоне заведомо мертворожденных вроде лужковской «Гражданской смены» или мироновской «Энергии жизни» «Молодая гвардия» может получиться даже «живой».
Вопрос только в том, есть ли в нем объективная нужда? И в чем нужда есть на самом деле?
С начала года заявилось множество молодежных проектов, как «революционных», так и «охранительских». Этот политический baby-boom запустила оранжевая революция на Украине, в которой, как известно, молодежь использовалась самым активным образом. Верхушка российской «партии революции» немедленно предъявила соответствующий спрос, ответом стало переформатирование НБП, формирование на основе «Московского молодежного «Яблока» коалиции «Оборона» и т.д. Кремль совершенно справедливо рассудил, что не имеет права «отдавать молодежь», и создал «Наших» (как «ПОРУ наоборот») и Евразийский союз молодежи («Анти-НБП»). Учитывая кратное превосходство в ресурсах, кремлевский ответ получился по масштабу не вполне адекватным вызову. Достаточно вспомнить майский марш «Наших» и сравнить его с тусовками юных «революционеров».
«Этот политический baby-boom запустила оранжевая революция на Украине» В итоге сейчас сложилась совершенно ненормальная ситуация. Предлагается наблюдать за маневрами нескольких кучек оборванцев, утверждающих, что они борются с «диктатурой», и выставленными против них полками «наших» и «опричников». «Молодогвардейцы» добавят еще пару-тройку полков. Типа вот такая у нас молодежь. Ах, да, еще есть всякие «дикари» вроде скинхедов и футбольных фанатов. Здравствуй, племя молодое!..
Если копнуть чуть глубже, то станет ясно, что вся активность на молодежной «поляне» ограничивается в общем нехитрыми манипуляциями посредством педократических лозунгов той частью молодежи, у которой нет ничего или почти ничего (житейского опыта, образования, собственности). При этом никто не интересуется людьми постарше, но все равно еще по всем меркам молодыми, уже достигшими чего-то.
Естественно, я не делю молодежь только на эти две группы, ее структура гораздо сложнее. Просто речь сейчас пойдет об одной конкретной группе.
В России во время Путина (2000-2005 гг.) выросла и окрепла прослойка молодых и относительно молодых людей (в возрастном диапазоне примерно между 25 – 33 годами), которая добилась успеха. Кто-то сумел раскрутить бизнес, кто-то делает карьеру на государственной службе или в частных структурах, кто-то добился признания в некой творческой профессии и т.д. Их уровень жизни в целом выше среднего по стране или хотя бы соответствует ему, что уже немалое достижение, учитывая возраст. Можно их называть «российскими яппи», «молодым средним классом» и еще много как, но все эти определения будут неполными. Я предпочитаю «путинское поколение» – оно еще более размытое, но зато отражает временной отрезок, на который пришелся взлет. А это довольно существенно.
Приблизительную численность этой прослойки пусть подсчитывают социологи, но и без них ясно, что относительно всего населения страны она незначительна. Однако эта незначительная часть чрезвычайно деятельна, активна, о них действительно можно сказать, что им принадлежит будущее, – хотя бы только потому, что им уже в определенной степени принадлежит настоящее.
Понятно, что своим благополучием «путинское поколение» обязано не только и не столько политике власти, сколько нефтяным ценам. Разумеется, будучи «потребителями стабильности», не все из них ценят эту стабильность, порой уподобляясь крыловской свинье под дубом, а уж тем более не считают Путина «отцом родным». Тем более эту публику невозможно подписать на участие в каких-то уличных акциях, да и голосуют они плоховато.
С другой стороны, совсем деполитизированными их все же не назовешь, внутренне большинство, как представляется, все же тяготеет к лояльности. Кое-кто успел в первой половине 1990-х годов испытать левацкий или либеральный соблазн, даже, может, на митинги побегал, поорал, отголосовал свое за коммунистов или за «Выбор России», а потом поумнел и стал соображать.
Им предстоит создавать «путинский миф», т.е. рассказывать детям, внукам и пр., что «при Путине было хорошо». Хотя в целом при Путине было (есть) отнюдь не «хорошо», а просто лучше, чем при Ельцине; непосредственно у них все именно хорошо, лучше, чем когда-либо было и будет. Советскую систему они или не застали вообще, или застали в момент полной деградации и стремительного разрушения (в отличие от людей среднего возраста). В 1990-е еще не оперились. Зато «нулевые» стали их временем. Временем, когда не только молоды, здоровы и полны сил, но и успешны. Даже если в дальнейшем у них все будет в жизни хорошо, именно это время, как и положено, будет вспоминаться как самое лучшее. Молодость же уйдет.
Это все потом. Но отнюдь не факт, что для них не найдется «исторических» задач уже сейчас. Они также могут и должны быть мобилизованы. Но, безусловно, не непосредственно, как те же «Наши», а опосредованно, причем соответствующие проекты могут быть даже лучше, если будут неполитическими. Смысл в том, чтобы привлечь как можно больше представителей «путинского поколения» в «партию стабильности» в качестве более-менее сознательных активистов.
Большая часть «пехоты» и «офицеров» действующих молодежных проектов рекрутирована пафосом какой-нибудь зажигательной идеи или просто нанята. Однако тон среди них задают все же не просто идейные и не просто наемники, а заинтересованные в том, чтобы подняться в жизни, сделать карьеру. Карьера профессионального уличного «революционера» или профессионального «охранителя» – тоже карьера. Для них актуальна тема вертикальной мобильности. Когда заходит речь о «молодежной политике» в социально-бюрократическом контексте, то озвучивается уже традиционный набор, состоящий из доступного образования, жилья для молодых семей, проблем призыва на военную службу, трудоустройства и т.п.
Совершенно очевидно, что у «путинского поколения» в целом решены проблемы с жильем и трудоустройством, а мобильность для него актуальна не только вертикальная, но и горизонтальная. Сейчас, например, процесс перехода от чистого бизнеса к совмещению бизнеса и власти (депутатство, чиновничья должность) не организован и не отрегулирован, что оборачивается, как ни банально это звучит, победами на выборах или покупкой должностей людьми, категорически не способными ни к какой созидательной деятельности. А между тем резерв для обновления кадров есть среди «путинского поколения», есть уже вполне готовые люди, только никто с ними не работает. «Единая Россия» с этой задачей пока справиться не может. И мест в ней в любом случае для всех не хватит, да и тем более далеко не все готовы в нее идти, равно как и в любую другую партию. Вряд ли здесь вообще нужна партия или движение. Сеть квазиэлитных клубов и обществ, своего рода «масонерия», вероятно, больше бы подошла. Всяких подобных инициатив снизу, да и сверху за минувшие 15 лет были десятки, но всерьез никто за это дело не брался. А зря. Уверен, дело удалось бы запустить.
Я уж не говорю о том, что никто не занимается пропагандой, целенаправленно рассчитанной на «путинское поколение». Хотя его «патриотизация» давно стихийно идет и нуждается в переводе на качественно иной уровень.
Объяви Кремль, что на клубы и общества, на пропагандистские, а также «просветительские» проекты есть спрос с его стороны, со всех концов бы предложения понесли, и что-то приличное бы среди них нашлось.
Олеся Морозкина
[X]
