Ископаемая лихорадка
Когда говорят, что на Ставрополье золотая земля, имеют в виду не только лучшие в Европе черноземы, дающие богатейшие урожаи зерновых. На территории края имеются богатейшие залежи полезных ископаемых – и это не только нефть и газ, а почти вся таблица Менделеева. Это миллиарды долларов прямо у нас под ногами!
Понятно, что их рациональная разработка невозможна без высоких технологий и серьезных инвестиций. Жаль, что при всех прежних губернаторах Ставрополья подобные инвестпроекты оканчивались утопическим «пшиком». Уж пора бы новому главе края Владимирову (который сам выходец из «нефтянки») всерьез взяться за гуж.
Смелые и масштабные
Для начала позвольте некоторую статистику. Добыча полезных ископаемых в ВРП Ставрополья занимает менее 1 процента. За прошлый год краевые недра отдали богатств на 8,5 млрд рублей ( из них 7,5 миллиарда приходится на углеводороды – сырая нефть и природный газ). Это, в частности, 5,5 миллиона кубометров строительных нерудных материалов и 845 млн тонн нефти и газового конденсата. А вот точные данные по объемам добычи природного газа и нефтяного попутного газа Ставропольстат почему-то не публикует, ссылаясь на некую конфиденциальность первичных статистических данных, полученных от организаций. Известно лишь, что за прошлый год физический объем добытого попутного газа вырос на 15%, а в январе-феврале нынешнего (более свежих данных еще нет) – на 22%.
Что касается географии, то три четверти добычи полезных ископаемых в крае приходится на Нефтекумский район, где ведет деятельность компания «Роснефть-Ставропольнефтегаз». 5% общекраевой добычи приходится на Кировский район, где крупнейшая в СКФО компания «Промстройинвест» ведет добычу щебня, гравия, песка. Известно также, что песчано-гравийная добыча развита в Кочубеевском и Советском районах края, но Ставропольстат опять-таки точные сведения об объемах работ в этих районах почему-то не раскрывает.
Сообщается лишь, что за прошлый год объем полезных ископаемых, извлеченных в Кочубеевском районе, снизился на 7%. При этом объемы добычи в Изобильненском и Буденновском районах увеличилась почти в 2 раза, в Александровском районе – в 5 раз, в Новоалександровском – в 5 раз, а в регионе Кавминвод – в 25 раз. Что касается КМВ, то речь, понятно, может идти исключительно о минеральной воде и теплоэнергетических водах (они тоже относятся к полезным ископаемым).
В целом, если отследить динамику отрасли за последние пятнадцать лет (индексы производства есть на сайте Ставропольстата), то бросается в глаза ее «изменчивость». Периоды резкого спада перемежаются годами относительной стабильности (поступательного роста, увы, нет давно). Скажем, по итогам 2008 года объем добычи углеводородов на Ставрополье упал на 13%, годом спустя показатель подрос, зато рухнула уже добыча сырья для стройматериалов – на 33%, что можно объяснить влиянием экономического кризиса (стали меньше строить).
Этот вид экономической деятельности является профильным для 129 краевых компаний, в которых работает порядка 3,5 тысяч человек; причем за последние десять лет численность сотрудников в «ископаемой» отрасли снизилась примерно на четверть. При формировании краевого бюджета добыча полезных ископаемых также не играет серьезной роли: в прошлом году по статье НДПИ было собрано лишь 51,3 млн рублей (хоть и на 20% больше первоначального плана), на нынешний год должно быть 50,7 миллиона (по итогам первых двух месяцев года перевыполнение плана уже 26%).
При таких темпах роста можно надеяться, что уже через год-другой НДПИ станет весомым источником пополнения бюджета, а сама отрасль нарастит «вес» в ВРП региона. Но чтобы добиться такого позитивного финансово-экономического эффекта, нужно реализовывать смелые и масштабные инвестпроекты. А их за последний год было предложено с избытком.
А черное золото на исходе
Традиционно считалось, что недра Ставрополья – это, прежде всего, нефть и газ. Но ситуация здесь сегодня далека от идеальной. Начиная с середины 1970-х, в крае наблюдается сокращение разведки и добычи нефти. Так, если в 1975 году на Ставрополье (кроме Карачаево-Черкесии) было добыто 7,1 млн тонн нефти, в 1985 году – уже 2,7 млн тонн, в 1990-м – 1,8 млн тонн, а в прошлом году, как мы уже писали выше, – менее 1 млн тонн.
Основными причинами специалисты называют: снижение пластового давления и рост обводненности, несовершенство технологии нефтедобычи, ухудшение эксплуатационных характеристик скважин и нефтесборных сетей. В настоящее время многие нефтяные месторождения находятся на последней, четвертой, стадии разработки, которая характеризуется значительным истощением запасов углеводородного сырья.
«Роснефть-Ставропольнефтегаз» имеет лицензии на добычу на 37 месторождениях углеводородов – это пашни и пастбища (и частично леса) на территории Нефтекумского, Левокумского и Буденновского районов края. Нефтеносным является так называемый «хадумский горизонт» на четырех месторождениях: Лесном, Южно-Острогорском, Прасковейском и одном из крупнейших на юге России Ачикулакском (площадь составляет около 19 тысяч гектаров). В настоящее время восемь месторождений законсервированы, хотя в годовом отчете компании сообщается, что доказанные (то есть пригодные для рентабельной промышленной разработки) запасы нефти на этих «замороженных» участках составляют почти 2 млн тонн нефти (это примерно 20 млрд рублей). Залежи же попутного газа здесь насчитывают 127 млн тонн.
Для увеличения дебита существующих скважин необходимо внедрение новых технологий и оборудования (включая геолого-технические мероприятия по действующему фонду скважин, реконструкцию водоводов, систем нефтегазосбора и энергоснабжения).
Норвегия нам поможет!
Собственных ноу-хау для работы с истощенными скважинами у «Роснефти» нет, поэтому и работать сложно без привлечения западных компаний, имеющих богатый практический опыт. Два года назад компания заключила соглашение о стратегическом сотрудничестве с норвежской Statoil, которая обещала предоставить своих специалистов и технологии для разработки месторождений с трудноизвлекаемыми запасами на востоке Ставрополья. Statoil широким жестом согласился взять на себя все технологические работы, включая сейсмическую разведку и бурение вертикальных и горизонтальных скважин.
твитнуть цитату
"Statoil широким жестом согласился взять на себя все технологические работы, включая сейсмическую разведку и бурение вертикальных и горизонтальных скважин"
Следом о преференциях «Роснефти» объявил ставропольский губернатор Валерий Зеренков, подписавший «Комплексный план первоочередных действий». Документ, в частности, предусматривал строительство на территории края сети фирменных автозаправок «Роснефти» (в Буденновске, Арзгирском, Георгиевском, Кочубеевском, Степновском и Туркменском районах), а также разведочное и эксплуатационное бурение на разрабатываемых и перспективных месторождениях. Правда, роль правительства в этих инвестпроектах была слишком зыбкой: краевой Минпром был должен координировать их реализацию до выхода на проектную мощность.
С тех пор ни слуху, ни духу о совместном проекте «Роснефти» со Statoil. Равно как и о проектах, которые обещало всячески поддерживать краевое правительство. Между тем, если Валерий Зеренков имел о нефти представление весьма поверхностное, то нынешний глава края Владимир Владимиров – нефтяник со стажем. И в структурах «Роснефти» проработал не один год (равно, кстати, как и в подразделениях «Новатэка» и «Лукойла»).
Безусловно, он понимает всю важность инвестпроектов «Роснефти», и в том числе социальную: ведь «Ставропольнефтегаз» является структурообразующим для всего юго-востока края, а многие населенные пункты существуют исключительно благодаря нефтяным промыслам.
Товарищ, у вас ус отклеился
История со Statoil, кстати, далеко не единственный утопический проект, которых в истории ставропольской «нефтянки» было множество. Скажем, еще в 2003 году краевое правительство одобрило «Программу по геофизической оценке перспектив нефтегазоносности», рассчитанную на пять лет. Вскоре после ее принятия был подписан протокол о намерениях между правительством края, возглавляемым тогда Александром Черногоровым и компанией «Газ-Ойл» (калининградской «дочкой» «Газпрома») по реанимации малодебитных скважин и разработке новых месторождений.
Правда, намерения остались, увы, на бумаге.
Следующая же история оказалась еще и с авантюрным душком. В ноябре 2006 года в Ставрополь с официальным визитом прибыл старший вице-президент американо-канадской компании Strat Petroleum Хаим Флатт, который встретился с губернатором Черногоровым.
Флатт учился на инженера в Литве и на нефтяном рынке России работал с начала 1980-х, заручившись крепкими знакомствами со многими чиновниками. Поэтому после первого же его визита и на Ставрополье родился новый проект – фракционирования отходов нефтедобычи (так называемых шламов). Канадцы убеждали губернатора, что у них запатентована уникальная технология, позволяющая с помощью химических реактивов расщеплять шламы на нефть, воду, глину и песок.
Один мини-завод стоимостью около $2 млн способен перерабатывать от 100 до 400 тонн отходов в час. Выход чистой нефти при этом, обещали канадцы, будет не ниже 90%. Здесь же, на востоке Ставрополья, должен был появиться НПЗ, позволяющий перерабатывать эту «вторичную» нефть в высокоценные продукты – мазут, дизельное топливо и бензин.
Аналогичный проект Strat Petroleum обещал запустить в Салавате совместно с Академией наук Башкирии: здесь должны были очистить 2 млн тонн нефтешламов. Однако в итоге все обещания канадских «инвесторов» оказались пшиком.
"История со Statoil, кстати, далеко не единственный утопический проект, которых в истории ставропольской «нефтянки» было множество"
Дизель для бензина
Еще одним мощным стимулом к подъему нефтедобычи в Ставропольском крае могло бы стать преодоление отставания в нефтеперерабатывающей отрасли. Ведь ежегодная потребность Ставрополья в нефтепродуктах составляет почти 1,5 млн тонн, и она постоянно растет. Пиковое потребление, понятное дело, приходится на летние месяцы: на улицы выходят частные авто, а на поля – зерноуборочные комбайны. Поэтому приходится завозить бензины всех марок, дизельное топливо и смазочные материалы из других регионов. Для селян это смерти подобно, поскольку увеличивает диспаритет цен между стоимостью ГСМ и зерна. В то же время, скажем, во всех соседних сельскохозяйственных регионах НПЗ имеются: в Краснодарском крае их четыре, в Ростовской, Волгоградской и Астраханской областях – по одному (суммарная мощность всех заводов в ЮФО составляет 30 млн тонн).
Губернатор Александр Черногоров несколько раз анонсировал строительство нефтеперерабатывающих заводов (в том числе мини-заводов) – в Андроповском, Георгиевском, Буденновском, Кировском районах... Ни один проект, понятное дело, не реализован. Пожалуй, особого упоминания стоит идея создания грандиозного Буденновского нефтеперерабатывающего комплекса.
твитнуть цитату
"Ежегодная потребность Ставрополья в нефтепродуктах составляет почти 1,5 млн тонн, и она постоянно растет"
Идея эта появилась в 1997 году: планировалось недостроенные корпуса завода поливинилбутираля объединения «Ставропольполимер» под Буденновском перестроить под комплекс нефтехимических производств с тепловой электростанцией. Предполагаемый объем переработки составлял бы не менее 1 млн тонн нефти в год, потребности комплекса должны были обеспечивать поставки с нефтяных месторождений «Роснефти» в Нефтекумском районе по специально построенному нефтепроводу (а также нефти из Азербайджана).
В правительстве края был создан оперативный штаб под руководством тогдашнего премьера Станислава Ильясова. Он принялся формировать пул инвесторов из числа крупнейших краевых компаний, в котором ведущую роль играла инвестиционно-финансовая корпорация «Скифы» (о ее существовании сегодня не вспомнят даже подкованные ставропольцы). Вскоре Белый дом объявил, что инвесторы уже готовы вложить в проект «стартовые» $2 млн. Однако деньги в Буденновске так и не появились, а про проект благополучно забыли.
