Было это классе в девятом, наверное, когда мы сидели на уроке НВП, и военрук учил, куда надо на зеленой рубашке комсомольский значок крепить. Он призвал к осторожности, намекая на слабое крепление булавки значка:
- Только аккуратно цепляйте. А то сами знаете, значки эти сделаны по нашему методу...
Это вызвало у всех детей улыбку. Потому что даже школьник в СССР знал, что такое "по нашему методу".
Даже дети в СССР понимали: наша страна ничего путного сделать не может, все вещи у нас - херовые, хуже, чем заграничные. Отсюда и гулявшее по стране словечка "фирмА". Фирменное - значит хорошее. Советское - значит говенное, осталось только знак качества на него налепить. Каковой знак был последним отчаянным усилием партии геронтократов методами морального стимулирования улучшить качество совковой говно-продукции. Проблема качества осознавалась в стране всеми, начиная от школьников и заканчивая сморщенными членами Политбюро.
СССР всегда отставал. Мы всю дорогу тщетно пытались догнать Запад. И при Брежневе, и при Хрущеве, когда над страной реял лозунг "берегись, корова из Айовы", и при Сталине. Эта отсталость была родовым пятном страны. Едва кому-то удавалось что-то сделать, мало-мальски похожее на западное, как тот же Сталин дико радовался, говоря: "А вот не хуже, чем на Западе получилось!" Так он говорил и про советское шампанское, и про фильм "Веселые ребята": "Не хуже американцев научились драки снимать!.." Эта вечная технологическая ущербность вылилась в страшный комплекс борьбы с космополитизмом, когда уставший от своей второсортности Совок во главе в говно-Сталиным, кинулся в сумасшествие самовозвеличивания. То была болезненная компенсация.
Перманентная вторичность! Постоянная осознаваемая второсортность в анамнезе...
Все так называемые "достижения" СССР - это зады западной цивилизации или плоды нечеловеческой гонки за счет еще большего ухудшения жизни населения, его скатывания в нищету.
После Гражданской покупали западные заводы и приглашали западных специалистов; воровали и копировали, как сегодняшние китайцы, западные разработки (трактора, автомобили, самолеты...) Где впервые появись бытовые телевизоры? На Западе. Как и все прочее: холодильники, пылесосы, магнитофоны, кондиционеры, личные автомобили - все это докатывалось до пыхтящего от натуги догоняющего Совка с запозданием и в худшем качестве. А если бы все это не появилось на Западе, не было бы и у нас. Потому что не СССР был маяком для капитализма, как мечталось нашим убогим краснопузым, а именно он - свободный и потому технологичный Мир Запада - всегда был маяком и недостижимой мечтой для убогих совков, которых выпускали за границу строго дозированно, по спецразрешениям - учиться или работать. Дабы лишнего не увидели.
Воровал и покупал СССР западные разработки до войны, копировал их и после. Ничего практически не могли сделать сами! Даже нормальный легковой автомобиль произвести не смогли. Украденные "Москвич" и "Волга" так и не достигли своих прототипов по качеству. Поэтому взяли и тупо купили завод у "Фиата". И это был шар, пущенный вниз по желобу - по желобу ухудшающегося качества. С этим чуть модернизированным "фиатом" полувековой давности мы до сих пор мучаемся и над ним шутим...
А если что-то в СССР сами и придумывали случайно, то не могли качественно воплотить в железе. Точнее могли, но только мерами жесткой военприёмки и то не всегда.
Мне тут вовремя кинули ссылку на мемуары бывшего советского инженера. Он пишет:
"...техника производства поражала отсталостью. Ручные прессы, механические ножницы, пропиточные ванны с ручной загрузкой - все это выглядело пришельцами из прошлого века. А в механической мастерской, призванной поддерживать оборудование в работоспособном состоянии, действовал токарный станок "Мюнхен", действительно выпущенный в XIX столетии, - в 1896 году!
Завод выпускал двадцать тысяч разновидностей кожаных уплотнителей - если учитывать все типы и размеры. Он отправлял их тысячам предприятий-заказчиков по всей стране. Но никакое предприятие не могло просто заказать заводу те или иные изделия. Для заказа следовало, во-первых, получить у Госплана СССР так называемый "фонд кожи", то есть документ, разрешающий заводу израсходовать столько-то кожи на нужды данного заказчика. Во-вторых, нужно было представить ведомость изделий, которые требовались, с точным указанием количества по каждому изделию на год вперед. Наконец, предстояло согласовать технические условия и чертежи деталей - это было самое трудное: на допотопном заводском оборудовании никаких сложных уплотнителей выпускать было нельзя. Как только тот или иной заказчик приносил сложные технические условия, ему отвечали "нет". Часто бывало так, что из-за этого "нет" заказчик был вынужден вносить изменения в конструкцию своих машин - приспосабливать машины к уплотнителям! В других случаях заказчик пытался заставить завод принять его условия и с этой целью начинал жаловаться в самые высокие инстанции - в Совет министров и ЦК партии, упирая на важность своей продукции. Случалось, что ЦК партии после этого приказывал Министерству внутренних дел (не заводу, конечно - в высших кругах мыслили только министерскими категориями) "обеспечить выполнение важного оборонного заказа". Тогда воцарялась паника, на завод приезжали разные генералы госбезопасности, и в результате заключенных инженеров и техников заставляли работать день и ночь, изобретая какой-нибудь сложный штамп к существующему ручному прессу. Выпуск других видов изделий при этом резко падал, и в тот же ЦК партии летели жалобы других - тоже важных и тоже "оборонных" - предприятий о том, что "срывается выполнение заказов особой государственной важности". Подобное паническое положение создавалось весьма и весьма часто, а спокойной, нормальной работы без происшествий я не упомню вообще, хотя пробыл там четыре года - до самой смерти Сталина.
Сегодня на Шаболовке № 46 лагеря больше нет - но завод остался, на нем работают вольнонаемные граждане и принадлежит он Управлению местной промышленности Мосгорисполкома. Тем не менее, и лихорадка с заказами, и "торговля" по поводу сложных изделий, и жалобы в ЦК партии продолжаются. Ведь по сотням и сотням изделий завод продолжает еще оставаться монополистом!
Это был лишь единичный, ничтожный по важности пример. До сих пор в советских экспериментальных институтах, в том числе атомных и ракетных, непременно есть собственные стеклодувные мастерские самого примитивного типа, и хороший стеклодув-трубочник ценится выше самого способного инженера. Почему? Да потому просто, что заказать изделие из стекла нужного состава и нужной формы в СССР просто некому. То есть теоретически это возможно - тоже есть "монополисты" - но практически ваш заказ не выполнят и через год. Однажды президент Эйзенхауэр имел неосторожность похвалить на выставке советский автомобиль "Москвич", и какой-то американский торговец автомобилями быстро заказал в СССР 200 "Москвичей" на пробу. Это было воспринято в Москве как заказ "особой государственной важности", и завод приступил к изготовлению двухсот "суперавтомобилей" с особым контролем каждой детали, с особой отделкой и окраской. Но беда в том, что по американским стандартам безопасности ветровое стекло машины должно быть обязательно из триплекса - а в СССР, как вдруг выяснилось, гнутого триплекса не выпускал никто. Один инженер-кузовщик с московского автозавода прослышал, будто бы на маленьком экспериментальном стекольном заводе в Москве такие опыты когда-то делались. Этот инженер отправился "в разведку" - под каким-то предлогом прошел на заводик, поговорил с мастерами и выяснил, что, действительно, когда-то там пробовали гнуть триплекс. Тут же полетела просьба в Совет министров СССР, и там "для выполнения заказа особой государственной важности" обязали завод выпустить в короткий срок 200 гнутых ветровых стекол из триплекса. На стекольном заводе быстро поняли, кто был "разведчиком", позвонили инженеру-кузовщику по телефону и совершенно серьезно сказали, что он подлец, что пусть, мол, не смеет и появляться у них на заводе: ведь теперь будут сорваны все планы, никто не получит премий, а все только будут возиться с проклятым этим триплексом, который еще к тому же не получится.
Добавлю, что после долгих мучений некоторое число гнутых стекол из триплекса все-таки сделали, после чего ни один "американский" "Москвич" так в Америку и не отбыл - над территорией СССР был сбит американский самолет "У-2", и отношения между двумя странами обострились. Злые языки говорили, что нигде у ЦРУ и сбитого пилота Пауэрса не было столько друзей, как на маленьком стекольном заводике в Москве...
О таких вещах можно рассказывать без конца. Даже из моей скромной и недолгой инженерной практики (я в 1955-56 годах работал инженером на автозаводе) легко набрать сколько угодно примеров. Помню, допустим, как я вез из Москвы в Горький, на завод "Красная Этна", три нажимных пружины сцепления, снятых с английского автомобиля "Остин". Наш завод хотел, чтобы "Красная Этна" (монополист по пружинам в СССР) навивал точно такие пружины для "Москвича". Из этого ничего не вышло: на "Красной Этне" осмотрели пружинки со вздохом, поставили на динамометр, на вибратор - и печально улыбнулись. "Такие пружины будем делать только при коммунизме", - сказали мне. На советском языке это означает "никогда".
Скопировать сцепление "Остина", как мечтали наши конструкторы, не удалось. Пришлось пойти на упрощения и ухудшения. Этот упрощенный и ухудшенный вариант сцепления работает на "Москвичах" по сей день. И работает, конечно, неважно.
Я не работал в ракетной отрасли и лично не испытал тамошних "проблем" такого рода. Но в этой промышленности у меня достаточно друзей. Не входя в технические подробности, они заверяли меня, что в моей автомобильной промышленности трудности с материалами и комплектующими изделиями - просто детская игра по сравнению с "проблемами", существующими у них."
...Прерву цитирование, поскольку все рассказанное могу только подтвердить своей практикой. Я по образованию металлург. И на многих советских заводах побывал. Технологии удручали. До самого излета Совка на многих наших заводах работала довоенная немецкая техника, полученная по репарациям, ухал какой-нибудь пресс с выдавленными на станине цифрами "1896 г." или, как, например, на одном из металлургических заводов, пыхтела паровая машина, снятая с крейсера "Аврора".
Позволю себе также процитировать маленький кусочек и из своей же книги "Бей первым":
"Когда я смотрю фильмы о Второй мировой войне, я не только отмечаю ляпы, но и отдаю должное правдивости постановщиков. И главная правдивость этих фильмов, на мой взгляд, состоит не в показах ужасов войны. А в контрасте тылов двух воюющих империй. Когда нам показывают тыл воюющей Германии, мы видим опрятных, хорошо одетых людей, накрашенных женщин, работающие кафе, официантов, подносящих пирожные. А в советском тылу - грязные голодные люди в засаленных телогрейках, которые шастают по обшарпанным улицам мимо загаженных и заколоченных еще со времен Гражданской парадных, они работают по 14 часов и жрут пустые щи из гнилой капусты и мороженой картошки.
Разница – разительная.
Весной 1943 года в ставке фюрера состоялось совещание. Как вы думаете, что обсуждали? Сорок третий – сложный год. У Гитлера много проблем. Но высшее руководство рейха тратит свое время на то, чтобы решить вопрос - запретить в немецких парикмахерских делать перманент или нет, прекращать выпуск косметики в целях экономии ресурсов или нет. Гитлер колеблется. В открытую запретить женщинам рейха прихорашиваться он не решился. Поэтому втихую посоветовал Шпееру, не проводя открытого запрета, организовать искусственный дефицит краски для волос и прекратить принимать в ремонт аппараты для перманента. Чтобы постепенно де-факто убрать из жизни не нужное воюющей стране и пожирающее ресурсы действо.
Шпеер горячо убеждал Гитлера сократить производство товаров народного потребления. Дело в том, что 1942 году объем выпуска ширпотреба в Германии снизился по сравнению с довоенным периодом всего на 3%. Ценой невероятных усилий Шпеер снизил его еще на 6%. Он хотел провести тотальную мобилизацию рабочей силы и все ресурсы рабочей силы и сырья целиком бросить на военное производство. Но Гитлер не соглашался, поскольку не хотел снижать жизненный уровень германского народа.
Гитлер не хотел делать этого даже во время войны… Сталин же обратил советский народ в рабов и крепостных ДО войны.
Если бы передо мной стоял выбор, где жить – в военной Германии или в сталинской России, я бы, как всякий нормальный человек, без колебаний выбрал гитлеровскую Германию: там лучше. Приняв шансы попасть в концлагерь одинаковыми для этих двух стран, в Германии получим более высокий уровень жизни и большую свободу личности. Но я, ко всему прочему, убежден, что шансов угодить в концлагерь у среднего немца было меньше, чем у среднего советского человека. Потому что Гитлер не использовал рабский труд на стройках фашизма в таких циклопических масштабах, как Сталин, и значит менее, чем Сталин, нуждался в конвейере поставляющем рабов..."
Этот кусочек как нельзя лучше иллюстрирует разность подходов в отношении к человеку. Разность в миропонимании. В ценностях. До войны в Германии рекламировался народный автомобиль. А что рекламировалось в Совке, где галоши выдавались передовикам производства, как величайшая награда за ударный труд?
СССР со своей плановой системой напоминает инвалида, который на протезе пытается догнать здорового человека в "адидасах". Слезы боли текут по его изможденному лицу, культя сбита в кровь, она сочится и капает на дешевые советские кеды.
...И нас снова зовут туда же, в этот мир инвалидской экономики. В этот мир боли, крови и нищеты.
Ссылка скрыта от гостей
Зарегистрироваться или
Войти
