Очень хорошая статья. Специально для Навигатора. Особенно последние абзацы.
"Всех с праздником! С днем Победы! Слава героям, спасшим Россию!
А теперь вспомним Маяковского: «Впрочем, им довольно воздано дани. Теперь поговорим о дряни».
Мне прямо в канун Дня Победы было высказано вот что:
«*** ну, вот кпремеру йа рос в караганде... на соседней стороне улицы жыл "пархомыч" - николай пархомович - он был дедом (и ровестником моего деда) и кадато служил в полицаях - целую неделю...
за нашим домом жила семья немцев, поволжцев...
через два дома - поляки из львова...
есчо через пару домов - вдова бывшего полицая, растрелянного...
вопщем там весь посёлок через два дома на третий - сосланные в карлаг...
жили все дружно, патаму как не выжить в тех местах самим по себе...
о том, что ктото был полицаем, ктото военнопленным - говорить было не принято...
мои бабка с дедом уехали с украины от голодовки и вслед за большой семьей отчима моей бабушки - он был инвалидом (одноногим) и выжить на какляндии не мог почемуто... ну и потащил всех за собой...
есле "видеть полицая жывьем" это именно так, то хуле тут такого исключительного?...
полицай - он может быть хорошим человеком, а комиссар и красный командир - полным говном... вот наступило мирное время и жизнь все расставила по местам...»
Ишь ты, «мирное время расставило все по местам». Да нет, не расставило. Потому что полицай – ВРАГ. Для кого-то он может быть «хорошим человеком». Например, для потомка украинцев, бежавших от голода с Украины и оказавшихся по неназванным (интересно, почему?) причинам в ссылке в Караганде. А там, оказывается, человек рос в окружении и бывших полицаев, и других, неназванных, но почему-то тоже оказавшихся на поселении. Народ, надо понимать, особой любви к Советской власти не питал. Отсюда и симпатии-антипатии человека. Который совершенно спокойно может сказать:«О том, что ктото был полицаем, ктото военнопленным - говорить было не принято».
То есть честно воевавший человек, попавший на войне в плен и прошедший немецкий концлагерь, а потом волею судеб угодивший на поселение (было в то жестокое время и не такое) – стоит на ОДНОЙ ДОСКЕ С ПОЛИЦАЕМ? С предателем? Который, конечно же, «был полицаем неделю». Надо понимать, от тяжкой доли его освободила Советская Армия, быстро набившая рыло его новым хозяевам. А если бы не освободила? Этого «николая пархомовича»? И ведь повезло скотине. К стенке не поставили. Не повесили. Оставили ему жизнь. А зря. Потому что потом у всяких-разных появляется повод говорить, что «полицай может быть хорошим человеком».
Хорошим? Ну-ну. Для меня полицаи – это те сволочи, что окружили дом юной партизанки в селе моей бабушки. Девушка пришла ночью к своей матери за продуктами, а та уговорила ребенка немножко поспать в тепле. А полицаи выследили. И через какое-то время окружили дом. Девушка отстреливалась, а потом застрелилась. А на стене дома кто-то потом нацарапал «Смерть фашистским оккупантам». Могут сказать, так ведь не полицаям же? А на полицаев не разменивались. Их просто презирали. Когда один из них пришел грабить нашу бабушку и отнял среди прочего новые сапоги деда, воевавшего на фронте, бабушка сказала ему, что в этих сапогах его и повесят. Так и вышло. Буквально.
Полицай – враг. Изменник, предавший свой народ. Он больше НЕ МОЖЕТ быть хорошим человеком. Потому что он предал. Все нас. Стал помогать тем, кто уничтожает его народ. И это понимание было очень четким тогда в войну и после нее. Потому что ненависть к предателю рождалась не на уроках политграмоты, а, воспитанная отцами и дедами, как всегда было на Руси, ежедневно и ежечасно подкреплялась жестокой правдой войны.
Когда мой шестнадцатилетний дядя Вася и четырнадцатилетняя тетя Люся шли в партизаны, а некоторые их односельчане – в полицаи.
Когда их маленький партизанский отряд бежал зимней ночью по лесной дороге, а следом гнались каратели и главным было – любой ценой успеть добежать до Днепра, потому что за ним начинается партизанская зона; и они добежали, а когда перебегали реку, лед обломился, тетя Люся провалилась, но брат подхватил ее и вытащил; и дальше они мокрые опять бежали; Одежда на них стала ледяной, но они не чувствовали холода.
Когда немцы и полицаи посадили на телегу несколько детей, отвезли в лес и убили только за то, что их отец -еврей; их несчастная мать сошла с ума.
Когда бабушка, ведя под руку маленькую дочку – мою маму, несла записку партизанам в лес, а полицай останавливал ее на дороге, обыскивал и тыкал в лицо пистолетом; но записку, спрятанную в горшке с кашей не нашел и только поэтому бабушка осталась жива.
Когда бабушка с малыми детьми зимовала с односельчанами в лесу, а лес блокировали каратели, лес обстреливали; и корова, которая всех и спасла в это голодное-холодное время, не мычала (!!!); даже животное понимало, что смерть рядом ходит, а коровье мычание слышно далеко, чуть не на десять верст.
Когда каратели расстреляли маму и младших братьев и сестер будущего мужа тети Люси в селе под Минском за то, что он с отцом был в партизанах.
Когда полицаи схватили в селе партизана дядю Митю – двоюродного дядю моей мамы, связали его проволокой и везли на санях, а дети, и среди них мама, бежали за санями и ругались на полицаев, а один полицай стрелял из автомата вверх; дядя Митя, кстати, чудом остался жив, попал в концлагерь аж во Франции, там бежал и партизанил уже в маки, а потом вернулся в родное село; долго потом был на подозрении у органов (да, время было жестокое), но его французы – товарищи по отряду нашли и так он получил заслуженную славу.
И вот это все навсегда стало частью моей жизни. Как будто это я партизанил, я жил в лесу, на моих глазах расстреливали малых детей, жгли людей в сараях. Это было везде – в рассказах, в беседах за праздничным столом, при просмотре фильмов о войне, когда в партизане - киногерое фильма «Освобождение» узнавали своего погибшего товарища («Смотрите! Смотрите! Да это же Яша Солнцев!»), в больнице, где соседом по палате оказывался ветеран-инвалид из дивизии Рокоссовского, на работе, где старшие товарищи обсуждали перипетии партизанской жизни, в армии, где сослуживец по взводу жил на земле только потому, что его бабушка сумела (одна из восьмидесяти человек) выбраться из горящего сарая, куда их загнали каратели…
Я помню, как мне уже в советское время приходилось сталкиваться с непониманием жестоких реалий войны. С интеллигентским неприятием беспощадности партизан к предателям. «Ах, люди должны оставаться людьми!» Как будто они не оставались людьми. Они-то как раз и были людьми – наши партизаны. Мои дядья и тетки, родня, соседи и знакомые. Именно они – люди, а не интеллигентская гниль, которая готова была брататься с полицаями, власовцами. И только потом, спустя годы ко мне пришло понимание простого факта: перед лицом непримиримости партизан к предательству интеллигенция оказывалась и перед нравственным выбором - и ей просто-напросто становилось страшно. Потому что эти бы в партизаны не пошли. Вот и весь секрет. Потому что они бы ПРЕДАЛИ. И они ПРЕДАЛИ. Потому мы и получили то, что имеем сейчас.
А полицаи потом тоже некоторые вернулись. Пощадила их Советская власть. Я одного видел нередко в селе моей мамы. И я помню, что чувствовал к нему – отчуждение на грани ненависти. Он для нас навсегда враг. Власть пощадила. А зря. Потому что потом они повылезали изо всех щелей. Повылезали их дети и внуки. И выяснилось, что им-то многие могли забыть прошлое, только вот они, их дети, внуки – НЕТ. Они были и остались врагами НАВСЕГДА. И вот тихой сапой пошло это в интеллигенции – «полицай может быть хорошим человеком». А потом раз – и рухнул СССР. И мы проиграли «холодную войну». Потому что наши враги, как за рубежом, так и здесь - ничего не забыли. И не собирались нас щадить.
И вот когда сменилось поколение воевавших на поколение невоевавших, тогда все и рухнуло.
Так вот, пока мы помнили, что враг есть враг – наша страна была могучей. А когда у нас победили «общечеловеческий ценности», когда «полицай может быть хорошим человеком» и тому подобное – тогда нашу страну разгромили. Потому что нет «общечеловеческих ценностей». Есть ценности твоего народа и «ценности» предателей. И вот когда «ценности» предателей перевесили – тогда мы и проиграли.
Надеюсь, проиграли в последний раз. Потому что за прошедшую четверть века мы прошли жестокую школу жизни и смерти. Именно поэтому так популярен сегодня Сталин. Потому что мы НАУЧИЛИСЬ ЕГО ПОНИМАТЬ. Врага уничтожают не потому, что он не сдается. А потому что если ты не уничтожишь его – он уничтожит твою страну, твой народ. И поэтому к врагу надо быть безжалостным. Потому что выбор прост: или ты со своим народом – или ты против него.
Вот об этом нам и напоминает День Победы. Спасибо старшему поколению за победу. Теперь наша очередь побеждать. Но победить мы сможем только тогда, когда станем такими же, как те, кто воевал и победил в Великой Отечественной Войне."
